Книга Обманутая  - Филис Кристина Каст

Я испытала невероятное облегчение, когда Неферет сказала, что у меня больше нет причин оставаться в зале приемов. После той сцены с моей семьей казалось, что все пялятся в мою сторону. Все-таки я была девушкой со странной Меткой и кошмарной семьей, поэтому пошла по самому короткому пути из зала приемов – по боковой дорожке. Она вела наружу через красивый маленький дворик, на который выходили окна обеденного зала.

Было немного за полночь, что казалось весьма странным временем для посещения родителей, но в школе занятия начинались в восемь вечера и заканчивались в три утра. На первый взгляд, логично было бы начать родительское посещение в восемь или за час до начала занятий, но Неферет объяснила мне, что смысл в том, чтобы родители приняли Изменение их ребенка и поняли, что дни и ночи для них будут другими. Сама я решила, что еще одним плюсом неудобного времени являлось то, что для многих родителей это был предлог не приезжать, не говоря своему ребенка прямо: «Эй, я не хочу иметь ничего общего с тобой, когда ты превращаешься в кровососущего монстра».

Жаль, что мои родители не выбрали такой вариант.

Я вздохнула и замедлила шаг, неспешно пробираясь по одной из извивающихся дорожек во дворе. Стояла прохладная ясная ноябрьская ночь. Луна была почти полной, и ее яркое серебристое сияние красиво контрастировало с древними газовыми фонарями, освещающими дворик мягким желтым светом. Я услышала шум фонтана, приютившегося посреди сада, и не задумываясь поменяла направление, устремившись к нему. Может, умиротворяющее журчание воды поможет мне успокоиться… и забыть.

Свернув по дорожке, ведущей к фонтану, я шла медленно и мечтала о моем почти парне, потрясающе сладком Эрике. Он уехал из школы на ежегодное соревнование по чтению монологов из Шекспира. Конечно же, он первым прошел его в нашей школе и легко попал на международные соревнования Обителей Ночи. Был четверг, а он уехал только в понедельник, но я скучала по нему как безумная и не могла дождаться воскресенья, когда он должен был вернуться. Эрик был самым горячим парнем в школе. Черт, да Эрик мог быть самым горячим парнем во всех школах: высокий, темноволосый и красивый, как звезда старых фильмов (без скрытых гомосексуальных наклонностей). Он был также невероятно талантлив и скоро собирался присоединиться к ряду других кинозвезд-вампиров, таких как Мэттью Макконахи, Джеймс Франко, Джейк Джилленхол и Хью Джекман (который просто прекрасен для старичка). Плюс Эрик был действительно милым парнем, что делало его еще сексуальнее.

Так что признаюсь, я была поглощена мечтами, где он был Тристаном, а я Изольдой (только у нашей страстной истории любви будет счастливый конец), и не заметила, что во дворе были и другие люди, пока громкий мужской голос не поразил меня злостью и отвращением, звучащими в нем.

– Ты разочаровываешь нас снова и снова, Афродита!

Я замерла. Афродита?

– Уже и так было плохо, что Метка не позволила тебе поступить в Чатем Холл, особенно после всего, что я сделала, чтобы тебя приняли, – произнесла женщина раздраженным холодным тоном.

– Знаю, мам. Я же сказала, что мне жаль.

Ладно, мне нужно уйти: развернуться и быстро-тихо покинуть дворик. Наверное, во всей школе я любила Афродиту меньше всего, но специально подслушивать явно некрасивую сцену с ее родителями было просто неправильно, неправильно, неправильно.

Поэтому я на цыпочках отошла на несколько метров с дорожки, где легко могла спрятаться за большим фигурным кустом и ясно видеть то, что происходит. Афродита сидела на каменной скамье ближе к фонтану. Ее родители стояли перед ней. Ну, ее мама стояла. А папа ходил взад и вперед.

Да уж, они действительно были красивыми людьми. Отец – высокий и привлекательный. Он относился к тому типу мужчин, которым удается даже в зрелые годы сохранять прекрасную фигуру, роскошные волосы и белоснежные зубы. На нем был темный костюм, который на вид стоил миллион долларов. Мужчина выглядел как-то странно знакомым, и я была уверена, что видела его по телевизору или еще где-то. Ее мама была просто прекрасна. Афродита и сама выглядела идеально, а ее мать была старшей, богаче одетой и более ухоженной версией дочери. Свитер был явно из кашемира, а нитка жемчуга – настоящая. Каждый раз, когда она делала движение рукой, огромный бриллиант в форме груши на пальце сверкал так же холодно и красиво, как и ее голос.

– Ты забыла, что твой отец – мэр Тулсы? – злобно и резко спросила мама Афродиты.

– Нет-нет, конечно, нет.

Та словно не слышала ее.

– Смириться с тем, что ты здесь вместо того, чтобы быть на Восточном побережье, готовясь к Гарварду, было весьма сложно, но мы утешали себя тем, что вампиры могут получить деньги, власть и успех. И мы ожидали, что ты преуспеешь на этом, – она сделала паузу и скорчила гримасу отвращения, – весьма необычном пути. А теперь мы слышим, что ты больше не глава Темных Дочерей и что тебя исключили из кандидатов в Верховные жрицы, а это значит, что ты ничем не отличаешься от других оборванцев в этой жалкой школе. – Мама Афродиты замолчала, словно ей нужно было успокоиться, прежде чем продолжить. Когда она снова заговорила, мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать ее шипящий шепот. – Твое поведение неприемлемо.

– Как обычно, ты нас разочаровываешь, – повторил ее отец.

– Ты уже говорил это, папа, – сказала Афродита, и в ее голосе прозвучала обычная самоуверенность.

Словно атакующая змея, мать дала ей пощечину, такую крепкую, что шлепок кожи о кожу заставил меня подпрыгнуть и вздрогнуть. Я ожидала, что дочь вскочит со скамейки и вцепится в горло матери (мы ведь не зря зовем ее ведьмой из ада), но она этого не сделала. Она просто прижала ладонь к щеке и склонила голову.

– Не плачь. Я и раньше говорила тебе, слезы – признак слабости. Сделай хоть это правильно и не плачь, – резко сказала женщина.

Медленно Афродита подняла голову и убрала руку от щеки.

– Я не хотела вас разочаровать, мама. Мне правда жаль.

– Твои извинения ничего не исправят. Мы хотим знать, что ты сделаешь, чтобы вернуть свою должность.

Стоя в тени, я задержала дыхание.

– Я… я ничего не могу с этим поделать, – сказала Афродита, и в голосе ее прозвучала безнадежность. Внезапно она показалась очень юной. – Я все испортила. Неферет поймала меня. Она забрала Темных Дочерей и отдала другой. Думаю, у нее есть мысли даже перевести меня в другую Обитель Ночи.

– Мы уже знаем об этом! – Ее мама повысила голос, будто откалывая слова от ледяной глыбы. – Мы поговорили с Неферет до того, как увиделись с тобой. Она собиралась перевести тебя в другую школу, но мы вмешались. Ты останешься здесь. Мы также попытались образумить ее, чтобы она вернула тебе твою должность после, возможно, каких-то дисциплинарных взысканий или задержек после уроков.

– Ох, мама, скажи, что это неправда!

В голосе Афродиты звучал ужас, и неудивительно. Я могла лишь представить, какое впечатление произвели на Верховную жрицу эти холодные, притворяющиеся идеальными родители. Если у их дочери когда-то и был малейший шанс вернуть расположение Неферет, ее стремные предки, скорее всего, уничтожили его.